Теплые отношения между Россией и Уругваем установились еще сто пятьдесят лет назад, а именно в 1857-м году, когда царь Александр Первый уведомил президента Уругвая Габриэля Перейру о том, что Россия официально признает независимость его страны. С тех пор между Уругваем и Россией установились достаточно дружеские отношения, которые укрепились тем, что в 1913-м году русские эмигранты образовали в Уругвае целое поселение.
Первая группа поселенцев состояла из трехсот семей. Русские обосновались в департаменте Рио-Негро, на границе с Аргентиной. Поселку было дано название Сан-Хавьер. Примечательно, что русские перебирались в Латинскую Америку вовсе не от хорошей жизни. В основном это были люди, которых по религиозным соображениям угнетали на родине. Большинство семей входило в так называемую «Новоизраильскую Общину», которая не подчинялись официально установленному в России православию. В связи с этим члены общины испытывали постоянные притеснения со стороны властей. Поэтому духовный лидер «Новоизраильской общины», Василий Лубков в начале двадцатого века активно начал искать земли, где членов его общины оставили бы в покое. Сначала было принято решение переехать на границу с Китаем, но вскоре он узнал, что правительство Уругвая, для заселения пустующих земель, проводит политику, поощряющую иммиграцию. Но Василий не торопился перевозить общину в Латинскую Америку без предварительной проверки. Поэтому сначала в Уругвай было послано несколько человек, которым чрезвычайно понравилось в Латинской Америке. В мае 1913-го года в Уругвай приехали первые русские поселенцы.
Но как оказалось впоследствии, жизнь в Латинской Америке была отнюдь не такой радужной, как она представлялась членам «Нового Израиля». Сначала русских определили в специальные отели для иммигрантов, откуда их уже должны были переселить на постоянное место жительства. В отеле нужно было провести несколько недель для прохождения карантина. Но условия там были поистине ужасные, за презентабельным словом «отель» скрывалась обычная ночлежка для бедняков. Иммигрантов селили в плохо отапливаемых бараках, а зима в 1913-м году выдалась холодная. Кроме того в отелях царила полная антисанитария, поэтому многие заражались разного рода заболеваниями, в первую очередь, это были, конечно же дети. Ближайшие госпитали были только в Монтевидео и больных детей отправляли именно туда, родители тем временем пытались выжить в условиях отеля. Многие не выдерживали и отправлялись на поиски заработков в другие районы Уругвая, а некоторые и вовсе вернулись в Россию. Дети тем временем оставались в Монтевидео. Так в первый месяц в Латинской Америке многие из них навсегда потеряли родителей.
В конце концов русские поселенцы поняли, что ждать больше нельзя и решили обратится к властям с требованием обещанных земель. На их просьбу откликнулся парламентарий от Национальной партии, Альберто Эспальтер. Он настолько проникся историей русских эмигрантов, что пообещал отдать им свои земли на берегу реки Уругвай, на границе с Аргентиной. Альберто сдержал свое обещание и 27-го июля 1913-го года русские прибыли в Рио-Негро и образовали там поселение Сан-Хавьер. Однако на этом страдания общины «Новый Израиль» не закончились. Земли, выделенные им были абсолютно пустынными и жить первое время было негде. Поэтому поселенцам, чтобы выжить пришлось рыть своеобразные землянки - они выкапывали окопы и складывали на их дно все теплые вещи, так они смогли выдержать холодную зиму. Вскоре русские стали выкорчевывать лес и возводить поля, которые засеивались различными зерновыми и плодовыми культурами. Почва была очень плодородной, и на урожай не приходилось жаловаться. Но в 1915-м году практически весь урожай съела саранча. Выжить в столь тяжелых условиях помогла только сплоченность русских поселенцев и мудрость их лидера, Василия Лубкова (впоследствии членов «Нового Израиля» даже стали называть «лубковцы»). Все тяжелые работы русские выполняли вместе, вместе строили дома, вместе трудились на общем поле. Вся еда делилась поровну.
Вместе с культурой и обычаями, русские привезли в Уругвай и незнакомую для тех мест сельскохозяйственную культуру – подсолнечник. И сначала уругвайцы даже подсмеивались и говорили, что сумасшедшие русские засеивают целые поля цветами. Но вскоре они смогли оценить вкусовые качества подсолнечного масла, а ведь раньше уругвайцы употребляли в пищу только оливковое и кукурузное масло. Также русские познакомили местное население с продуктами пчеловодства. Интересно также и то, что несмотря на то, что поселок Сан-Хавьер находился в Латинской Америке, по его виду можно была подумать, что это настоящая русская глубинка. Все дома строились из дерева, а внутри непременно располагалась русская печь.
По прошествии пяти лет, с момента основания Сан-Хавьера, жизнь русских в Уругвае наладилась, но тут в России прогремела революция. В Уругвай хлынула новая волна русских эмигрантов, которых в отличие от членов «Нового Иерусалима» волновала в основном политика. В связи с этим в Сан-Хавьере начались некоторые разногласия между прибывшими и уже жившими там русскими. К тому же урожай продолжала уничтожать саранча и помимо всего прочего, возросло недовольство Василием Лубковым, которого даже обвиняли в финансовых махинациях. В 1926-м году полторы сотни человек решило вернуться на родину, так же поступил и Лубков. Но в России их ждало лишь разочарование, многие бывшие эмигранты подверглись жестоким репрессиям. Однако некоторых все-таки оставили в покое и они поселились в Воронежской области и смогли начать строить свою жизнь заново.
Тем временем жизнь в Сан-Хавьере налаживалась. Жители поселка активно сотрудничали с еще одной русской общиной, расположенной всего в нескольких километрах от Сан-Хавьера. Это община была очень малочисленна и в нее входили в основном староверы, но несмотря на это, русские эмигранты поддерживали связь и это помогло им сохранить русскую культуру и традиции. Не забывали поселенцы и об образовании, еще в 1914-м году в Сан-Хавьере была открыта начальная школа, в которой, наряду с общеобразовательными предметами, детей учили испанскому языку. Также в поселок приехал русский врач Василий Венустов, и несмотря на то, что он до конца жизни официально оставался практикантом, ведь у него не было уругвайского диплома, он был потрясающим специалистом. Здоровье всего Сан-Хавьера было у него в руках. А в 1928-м году у поселка появился свой футбольный клуб.
Во время Второй Мировой Войны жители Сан-Хавьера всеми силами старались помочь СССР, ведь там остались многие их родственники. Женщины вязали теплые вещи, которые отсылались солдатам на фронт. Так что в победе над фашизмом есть лепта и русских уругвайцев.
В 1943-м году старожилы Сан-Хавьера начали понимать, что несмотря на все их старания русская культура и традиции начинают забываться. Конечно же, этому не стоило удивляться, в поселке росло уже второе поколение детей, в чьих жилах текла, и русская, и уругвайская кровь - многие семьи к тому времени были смешанными. Поэтому в 1943-м году было принято решение создать Славянский молодежный центр, впоследствии он был переименован в Культурный центр имени Максима Горького.
Несмотря на то, что жизнь русских эмигрантов и их потомков в Сан-Хавьере никогда нельзя было назвать легкой, люди приспособились к ней и даже научились радоваться простым житейским мелочам. Но в середине семидесятых все изменилось. В Уругвае установилась военная диктатура и на многих жителей Сан-Хавьера, особенно на тех, кто имел постоянные контакты с гражданами СССР, обрушились гонения. Репрессии послужили причиной потери русского языка среди жителей Сан-Хавьера, ведь одно лишь знание русского могло послужить поводом для ареста. Ярым сторонником свержения военной хунты выступил уроженец Сан-Хавьера, Владимир Рослик. В апреле 1984-го его арестовали и подвергли жестоким пыткам, в результате которых он скончался. Смерть Владимира Рослика вызвала сильный общественный резонанс. В результате на хунту начали давить многие общественные организации по правам человека, дипломатические представительства и даже нунций Ватикана. Вскоре правительство военной хунты было свергнуто, а Владимира Рослика посмертно провозгласили национальным героем Уругвая.
С 1985-го года жизнь в Сан-Хавьере вошла в прежнее мирное русло. В поселке все больше внимания уделяется восстановлению русской культуры. Закрытый во время правления хунты, Культурный центр Максима Горького, возобновляет свою работу, в нем проводятся курсы русского языка, устраиваются обеды национальной русской кухни. Также в Сан-Хавьере был построен музей русской культуры.
Но, к сожалению, сегодня на русском языке в Сан-Хавьере могут изъясняться далеко не все, всего лишь каждый десятый. Но многие понимают русскую речь. Однако в домах Сан-Хавьера по-прежнему стоят русские печи и можно увидеть прялки. А на званых ужинах там принято подавать пироги, вареники и соленые огурцы. Также в Культурном центре Максима Горького до сих пор проводятся вечера русских народных танцев, где танцоры одеты исключительно в сарафаны и косоворотки. Костюмы заказываются у мастериц из соседнего русского поселения староверов, Офира. В Офире, в отличие от Сан-Хавьера до сих пор говорят на чистом русском языке, мужчины ходят с длинными бородами, а женщины заплетают волосы в косы. Кроме того, в Офире можно услышать русские поговорки, давно забытые в России. Однако, несмотря на то, что жители Офира добились больших успехов в сохранении русской культуры, в Сан-Хавьере к ним относятся несколько пренебрежительно. Староверов называют бородачами и китайцами, ведь они прибыли в Латинскую Америку из Китая, а до Уругвая жили в Бразилии.
Всего в Уругвае на данный момент проживает десять тысяч русских. Русскими в основном называют себя потомки русских эмигрантов, родившиеся в Уругвае и прожившие там всю жизнь, но не забывшие о своих корнях. Сейчас многие жители Сан-Хавьера пытаются наладить связь с родственниками из России, и, к счастью, у многих это получается. И, невзирая на то, что мало кто из них может похвастаться знанием русского языка, эти люди гордятся своим происхождением и тщательно хранят русскую культуру в далекой Латинской Америке.
